Славянский Пантеон

Славянский пантеон

Славянский пантеон

Велик и чрезвычайно многообразен могучий мир славянской языческой мифологии. Пытаться полностью разложить в нем все «по полочкам», все систематизировать и найти объяснение абсолютно всему — является неразрешимой задачей, потому что мифология эта складывалась тысячелетиями на громадных пространствах Евразии внутри отдельных праславянских племен, проживающих в совершенно непохожих климатических, географических и прочих условиях. Естественно, что верховными богами — наиболее чтимыми божествами и духами — у них могли быть вовсе не одни и те же персоналии. Но в этом многообразии, в этой полифонии — все же, кипела жизнь.

Попытаемся, однако, представить себе то объединяющее начало, найти те наиболее сходные черты в восприятии мифического древним славянином, которые в конечном итоге помогут нам разобраться в нас самих и в нашем сегодняшнем мире. Потому что все идет оттуда — от корней.

Боги: Род, Святовит, Хорс, Семаргл, Дажьбог, Перун, Макошь, Сварог, Стрибог, Велес, Ящер, Ярило, Лада, Леля, Мара…

Первым и главнейшим из богов у славян был Род. Корень «род» изначально присутствует во всех славянских и даже протославянских языках. Вслушиваясь в само имя этого бога, каждый невольно ощутит его неразрывную связь с такими глубинными понятиями, как «приРОДа», «РОДина», «РОЖдение», «РОД людской», «поРОДа», «наРОД» и т.д. Список подобных однокоренных слов огромен. А человеческая общность начинается именно с языка. Если археологи находят физические признаки прошлого истории человечества, копаясь в земле, то язык наш сам по себе представляет собой огромное «археологическое» богатство. Нужно только внимательней прислушиваться [например, ежедневно употребляемое всеми слово «спасибо» — производное от «спаси бог»; поэтому вряд ли стоит разбрасываться пожеланием «спаси тебя бог» всуе, по отношению к незнакомцам или врагам © ЯД ]. И как бы сами собой откроются перед исследователями бесконечные пространства минувших времен. И многое станет понятным и близким…

Почему именно Род? Всю свою жизнь человек ощущал неразрывную связь с окружающей его действительностью, с природой, он жил в приРОДе, то есть буквально: жил ПРИ всем том, что создал бог Род, жил ПРИ РОДЕ. Место, в котором он жил, называлось РОДиной, то есть именно домом Рода. Вроде бы парадокс, но — даже в позднейшем по времени слове богоРОДица — присутствует Род. А как известно, именно богоРОДицу на Руси почитали особенно, признавая в ней покровительницу своей РОДины. То есть: все в мире, да и сам мир — создал РОД. Все остальные боги — суть части его, как и сам человек, как и все, что есть: и свет, и тьма, и жизнь, и смерть, и мертвое, и живое — во всем (и во всех прочих славянских богах также) присутствует бог изначальный. И зовут его Род. На свете не существует ничего, что бы появилось без участия в этом Рода, хотя бы потому что все на свете (как и сам свет) в конце концов когда-то же РОДилось (то есть буквально — Родом сделалось). Вслушивайтесь, вслушивайтесь в слова. Именно Род — бог-создатель. Гораздо позднее праславян семиты назовут его Иеговой, мусульмане — Аллахом, православные — Саваофом и Богом-Отцом [«Саваоф» — в переводе «бог воинств» — это не самостоятельное имя какого-либо отдельного бога, а лишь хейти (божественный псевдоним) Иеговы © ЯД ].

Здесь нет никакого противоречия. По миропониманию славянина, Бог Единый создал и управляет всеми мирами один, но осуществляет Он эти функции через разные части себя самого — как бы других богов, но по сути: каждый из них — это частица Его. Как и сам человек — созданный волей Единого Творца.

Далее в славянском пантеоне расположены изначальные боги, отвечающие за глобальные основополагающие понятия, на которых зиждется, по убеждению древних славян, все сущее: это боги света, творения, стихий, любви, рождения, жизни и смерти, впрямую ведущие свое начало от Рода.

Божества: Озем и Сумерла, Магура, Знич, Дана, Купало, Волх, Мороз, Спорыш, Числобог, Авсень, Поренута, Доля, Прок, Полкан, Корс (Квасура)…

Следом наступает черед знакомства с божествами. Это тоже боги, но они как бы отвечают за «отдельные участки работы», здесь меньше глобализма и гораздо больше конкретики. Сюда же относятся божества, рожденные изначальными богами — например, дочь Перуна Магура, дочь Лады Леля, (сын Велеса) Волх…

Духи: Деды, Чур, Домовой, Дрема, Бабай, Воструха, Жировик, Клетник, Дворовой, Сарайник, Банник, Овинник, Ледащий, Шуликун, Луговой, Полудница, Степовой (Степник), Встречник, Леший, Аука, Пущевик, Лесавки, Листин, Болибошка, Водяной, Шишига, Ведьмак…

Знакомство с миром духов, представленным в «Славянском пантеоне», выстроено по несколько иному принципу. Духи были рядом с человеком всегда, они были ближе и понятнее, поскольку и вели себя порой вполне по-человечески. Духи — создания изначально родственные душам. Первые духи — это души умерших предков — Дедов, Чура (Щура) — пращура отдельного племени и рода. Далее возникают: душа дома — Домовой, сна — Дрема, бессонницы — Бабай, и так все далее и далее от центра (дома и человека в нем) — душа подворья, сарая, бани, овина, кузницы, луга, степи, леса, реки… Так постепенно раскрывается весь мир перед глазами человека. Раскрывается и наполняется душами, ибо все — одухотворено единым богом Родом.

Сущности: Сварга, Облакопрогонники, Денница, Звезда, Гамаюн, Суденицы, Берегини, Русалки, Баечник, Свети-цвет, Стожар, Радуницы…

Мир сущностей показан в «Славянском пантеоне» как бы сверху вниз, то есть от неба к земле: от великой звездной Сварги — к вещим сущностям птице Гамаюн и Суденицам — и далее вплоть до Радуниц, оберегающих покой уже покинувшей этот мир человеческой души…

Знакомство с героями древнего языческого «Славянского пантеона» может оказаться увлекательным, может приблизить к пониманию мировосприятия наших предков и пробудить дальнейший интерес к изучению истории своего народа.

Боги

Род
Бог вечный, вседержитель Род!
Во всем, чему дано родиться,
С мгновенья первого живет
Твоя бессмертная частица!
Тобой одухотворено
Все, что живое от живого, —
И в землю павшее зерно,
И в сердце вспыхнувшее слово…
Твой дух летал в безвидной мгле
Над распростертою водою
Томясь о будущей земле
И небе с быстрою звездою…
Мгновенье минуло, — и вот
Ты в нас и с нами, и над нами:
«Природа», «родина», «народ» —
Все к Роду тянется корнями!

Святовит
Свет Рода, воин-всадник Святовит —
Ночную тьму преследует повсюду:
Сверкает меч, служа добру и чуду,
И искры звезд летят из-под копыт.
Мрак отступает пред сияньем дня,
Последние усилия ничтожны…
Блестят меча серебряные ножны,
И длится бег крылатого коня!

Хорс
Колесо сияющего света
Медленно плывет по небесам…
Всюду жизнь теплом его согрета
И готова к новым чудесам!
Слава Хорсу — диску золотому,
Светом пробудившему весну!…
Солнцу люди рады по-простому,
Словно в марте первому блину:
На полянах водят хороводы,
На холмах колеса жгут огнем —
В честь его блистающей свободы
В небе день рождающей за днем!

Семаргл
Там, где шел вчера оратай,
И зерном полна земля, —
Охраняет пес крылатый
Хлебородные поля.
У него перед глазами
День сменяется за днем,
А в глазах такое пламя,
Что… гори оно огнем!
Не попортят ниву козы,
Не подступится ворье:
От любой спасет угрозы
Сторож полюшко свое.
Что Семарглом он зовется —
Бог посевов и коней, —
Помнят все — от иноходца
И до кончиков корней!

Дажьбог
Податель благ земных, бог солнечного света!
Твой щит сияет так, как будто всюду — лето…
Славянской стороной ты первым правил встарь,
Ты первым учредил закон и календарь.
Четверкою коней ведома колесница,
И гривы их горят, и жезл твой лучится…
Дажьбог — дающий бог, даруй же вечный день,
Где чем теплее свет, тем благодатней тень!

Перун
Он клубится, гремит в небесах
И повсюду грозит непогодой —
Бог неистовый рыжебородый
В брызгах молний на темных кудрях…
Чтоб творился лишь праведный суд
В мире стихнувшем, как на ладони, —
Вороные и белые кони
В колеснице Перуна несут!
Под крылами волшебных коней
Вихрем капли летят дождевые,
Бьются молнии в землю живые
И травой прорастают на ней.
Посвежевший, по-вешнему юн,
Удаляется тучей синея —
Победивший постылого Змея
Бог славянский, владыка Перун!

Макошь
Лишь ею нить судьбы прядется
Людских тревог, надежд и слез,
Покуда солнце не коснется
Ее распущенных волос.
О, Макошь вечно молодая —
Богиня-мать — Сыра-Земля!
Спешит вода твоя живая
Досыта напоить поля!
Ты шлешь Удачу тем, кто верен
Всему наперекор — мечте,
А тех, в ком веры свет потерян,
Ты оставляешь в темноте,
Где ждет их с Лихом Одноглазым
Старух чудовищная рать,
Чтоб от Кривой, теряя разум,
К Нелегкой в лапы попадать…

Сварог
Вовеки славен Бог-творец
Издревле прозванный Сварогом!
Гончар и плотник, и кузнец
Ему обязаны во многом…
Вот все, о чем вчера мечтал,
Из камня скульптор высекает,
А вот пылающий металл
Кузнец из горна вынимает.
Покуда в тайнах ремесла
Сварожье теплится начало, —
Душе не выгореть дотла
С куском горячего металла.

Стрибог
Едины в нем стремительность и ярость:
Он вечно юн, он всюду впереди —
Летит, струится, в клочья рвет, как парус,
Рубаху на распахнутой груди…
Он не смолкал на поле лютой брани,
Когда, смыкаясь заново в строю,
Стрибожьи внуки — гордые славяне
Шли умирать за Родину свою!
Он не стихал, когда в часы разлуки
Стихи любимой посвящал поэт…
Он и сейчас опять колышет звуки
Из чащ лесных летящие на свет.

Велес
Он идет заповедной тропою —
Седовласый с клюкою старик,
Поправляя травинки рукою,
Понимая звериный язык.
В ожидании мудрого слова
Перед ним раскрывают сердца
Старый лось и больная корова,
И с ягненком дрожащим овца…
Даже серый зайчишка, осмелясь,
Показался у дальних кустов…
Исполать тебе, дедушка Велес, —
Бог животных, людей и лесов!

Ящер
О, Ящер! Бог морских глубин!
Подземных грозных сил владыка!
На дне, где правишь ты один,
Не все всегда темно и дико!
Там, под волнами глубоко,
Вам с Белорыбицей-женою
Когда-то песни пел Садко
В садах блистающих водою…
Там спят безмолвно корабли,
Сияют жемчугом чертоги,
И все сокровища земли
Сверкают на твоем пороге.

Ярило
Едва лишь солнце озарило
Лучами вешними восток,
Как пробудился бог Ярило,
Крестьянский долгожданный бог!
Как из земли спешит на волю
Жизнь, заключенная в зерне,
Так мчится юный бог по полю
На белом трепетном коне…
В его руках колосья хлеба,
На голове — венок цветов…
Костры трескучие — до неба —
Всю ночь горят среди лесов.
Там буйство пылкое природы
Волнует молодую кровь
И возвращает через годы
Весну, Ярилу и любовь!

Лада
Мать двенадцати месяцев — Лада,
Плодоносная осень земли, —
И заступница ты и отрада:
Быть счастливыми всем повели!
Пусть в ворота беда не стучится,
Пусть в семье торжествует покой…
Не оставь нас одних, Рожаница,
Приголубь материнской рукой!
… Все уладит великая Лада,
Мать-богиня славянских корней, —
Только медом да хлебушком надо
Поделиться, ребятушки, с ней.

Леля
Дочь Лады — Леля-Рожаница!
В миг пробуждения земли
Явись, чтобы на свет родиться
Ростки весенние смогли!
На праздник девичий апреля,
На хороводы под луной —
Мы ждем тебя сегодня, Леля —
Богиня юности земной!

Мара (Марена)
Все можно пережить: страх, униженье, голод,
Бездомность, нищету, отчаянье, болезнь,
Бессилье жгучих слез, разлуки лютый холод
И глухоту друзей, и ненависти песнь…
Все можно пережить, принять любую кару,
Стерпеть любой хулы неистовую плеть
И даже Смерть свою — саму богиню Мару
Бессмертную — и ту возможно одолеть.
Зимы, небытия, беспамятства богиня!
Чем больше у нее стремительных снегов, —
Тем звонче грохот вод в небес весенней сини,
Где смерти вовсе нет, как нет и берегов…

Божества
Озем и Сумерла
Жадные руки и мысли никчемные
Тянутся, алчут сокровищ земли…
Озем и Сумерла — боги подземные,
Эти богатства не вы ль сберегли?
Много здесь жил золотых да серебряных,
Нефти горючей, камней дорогих —
Неразворованных, нерастеребленных,
Вами лелеемых в недрах земных!
Если ж в снегах и полярных сияниях
Мир наш окутают зимние сны, —
Там, под землей, в золотых одеяниях
Боги, обнявшись, уснут до весны.

Магура
Дуб священный, Отечества древо!
Помнишь ты, как вселяла в сердца
Дочь Перуна, крылатая дева,
В битвах веру в победу отца!
Как в сверкающем шлеме Магура
Вдохновляла в сраженьях полки,
Как ее возникала фигура
Там, где их окружали враги,
Как был каждый с ней рядом спокоен,
Не взирал ни на боль, ни на страх!
Как в бою умирающий воин
Ощущал поцелуй на устах…

Знич
Источник жизни, Знич, огонь священный!
Ты вечен! Ты вовек неугасим!
Тепло и свет ты даришь всей Вселенной,
Мрак разгоняя пламенем своим!
Ты — покровитель воинской отваги:
Для раненых в неистовом бою
Ты животворен, словно капли влаги
В смертельный час пустыни на краю…

Дана
Рожденная в летучей мгле
Животворящих вод богиня,
О, Дана, ты одна доныне
Даруешь ливни всей земле!
И вновь твоих звенящих струн
Ждут темный лес и колос хлебный,
Когда в воде твоей волшебной
Купает небо сам Перун!

Купало
По лугам, по разнотравью ходит лета бог:
Из купальниц ярко-желтых у него венок,
А в руках — плоды земные стороны родной…
Дышит легкий свежий ветер за его спиной.
И приветствуют Купалу летние костры,
И танцуют в небе искры, словно комары,
И средь ночи хороводы водит молодежь,
И качается волнами в чистом поле рожь…

Волх
Свет лунный лился серебристым шелком,
С озер туман вздымался в небеса…
Волх обернулся Серым Вещим Волком
И заспешил за горы и леса, —
Мелькнул в степи, помешкал на болоте,
Нырнул в овраг, объятый тишиной…
Вновь до зари был нынче на охоте
Сын Ящера бегущий под луной…

Мороз
Пришел Мороз нешуточный, ударил, как кузнец,
Сырой дождливой осени он объявил конец
И силу всю нечистую речных, озерных вод
Калеными морозами загнал под толстый лед.
Вот Солнце с Ветром — верные морозовы друзья
С ним вместе входят в зимние притихшие края…
Встречайте, люди добрые, кутьей и киселем
Мороза перед окнами и Солнце над селом!

Спорыш
Божество изобилия, всходов, семян —
Паренек белокудрый, гуляющий в поле,
Жатвы дух, от которого весел и пьян
Василек, зацелованный ветром на воле.
Спорыш — прежде пшеницы двойное зерно,
После — зрелый двойной тяжелеющий колос, —
Лишь тебе одному от природы дано
Пробуждать урожая торжественный голос,
Чтоб повсюду звучал он обилием трав,
Овощами, орехами, ягодой спелой…
Лишь бы ты показал нам свой истинный нрав,
Паренек белокудрый чарующе смелый.

Числобог
За цветком раскрывая цветок,
За песком просыпая песок,
Водяные и высокоточные,
Лунно-солнечные и песочные
Поверяет часы Числобог —
Покровитель течения времени
Всех людей праславянского племени,
Наблюдающий времени бег,
По мгновеньям считающий век…

Авсень
По осени как и весны в начале
На золотисто-рыжем скакуне
Спешит Авсень то в счастье, то в печали
Нам возвестить о жизни новом дне…
Всем пастухам и лошадям защита,
Лучист, как солнце и кленовый лист,
Он весть свою несет для всех открыто,
И путь его — стремителен и чист!

Поренута
Когда на море грозная минута,
И шторм ревет, и рвутся паруса, —
Всем кораблям на помощь Поренута
Явившись, усмиряет небеса…
Всегда следить за четырьмя ветрами,
Что с четырех торопятся сторон,
Привык он, дружелюбный с моряками,
И справедливый, как морской закон!

Доля
Даже если холод веет,
Даже если всюду ночь, —
Доля все преодолеет,
Чтобы Макоши помочь.
Нет для Доли-златовласки
Ни препятствий, ни преград:
В путь далекий без опаски
С ней пуститься каждый рад.
С ней не встретишь дней дождливых
И не вылетишь в трубу…
Ткет она для всех радивых
Их счастливую судьбу

Прок
То «Прока нет», то «вПрок», то «будет Прок», —
Мы говорим, не вдумываясь в слово…
А Прок — он кто? А он — славянский бог,
Из тьмы веков нас посетивший снова.
Пронырливый, расчетливый во всем,
Стремится он, чтоб дело процветало:
Что заработал — все в семью, все в дом,
А не куда-нибудь куда попало!
Приумножать богатства он не прочь,
Но что еще давно о нем известно:
Он только тем всегда готов помочь,
Кто хлеб свой зарабатывает честно.

Полкан
Когда войны слепой огонь
К славян жилищам подбирался,
Полкан — великий полуконь
С врагами доблестно сражался.
И равных мужеству его
Не много мы примеров знаем,
Он, как святое божество,
С времен далеких почитаем.

Корс (Квасура)
Сидит он на бочке, повсюду — кувшины,
Спешат к нему выпить юнцы и мужчины.
Любителям пива и крепкого меда
На радость придумала Корса природа.
Вот снова на бочке в венке из-под хмеля
Он силится вспомнить: какая неделя?
…Но с шумом из рук его валится кружка,
А рядом все так же ликует пирушка!

Духи

Деды
Деды! Храните род людской —
Дотошный, неразумный, разный…
Да обретет земля покой
От зла в личине безобразной!
Средь наших сел и городов,
Где жили мы и где трудились,
Не раз просили мы Дедов,
Чтобы за нас они молились.
И в День Родительский у вас
Мы просим вновь и вновь прощенья,
Неся в заветный скорбный час
К могилам вашим угощенья.

Чур (Щур)
В полях среди высокой ржи
Кто наши стережет межи?
Очаг домашний кем храним?
Кто — пламя в нем и дым над ним?
Кого в испуге мы зовем?
Кто бережет добро и дом?…
Чур, добрый Пращур — дух семьи,
Где все — свое, и все — свои.

Домовой
Заботливый ворчливый хлопотун,
Незримая душа родного дома,
Ты — ночью половицами скрипун,
Ты — за стеной шуршащая солома,
Ты — хоть волшебный, но домашний, свой,
В избе хранитель мира и уюта:
Дух предков наших, добрый Домовой,
Косматое хозяйственное чудо.

Дрема
Добрый дух, ночная Дрема,
Верь или не верь, —
Просочилась в щели дома,
Проскользнула в дверь…
Чтоб не падала подушка
У того, кто спит,
Хлопотливая старушка
Ласково следит:
Поправляет одеяло,
Навевает сны,
Чтоб ничто нам не мешало
… Кроме тишины.

Бабай
Пела мышка: «Баю-бай,
Не заснешь — придет Бабай.»
Спит мышонок чутким сном,
Оттого, что снится,
Как Бабай скребется в дом
И в окно стучится.
Он пришел из камышей
В час , когда потемки,
Сто капризных малышей
У него в котомке.

Воструха
От воров и злых людей,
Как родное ухо,
Дом, в котором ты живешь,
Бережет Воструха.
Домовой, Вострухин внук,
Подсобляет деду,
Чтоб над лихом в трудный час
Одержать победу,
Чудо-девичью красу,
Как зеницу ока,
От соблазнов дед хранит,
Борется жестоко.
Все невестушки ему
Благодарны очень.
Коль Воструха в доме, есть —
Счастлив он и прочен.

Жировик
Толчется он всю ночь возле еды
На кухоньке — в заботах и печали:
То лижет дно большой сковороды,
В которой днем оладушки шкворчали,
То по тарелкам носом — тык да тык:
Мол, не пристало ль где какой жиринки?
Не зря же он зовется «Жировик»
И спит в тепле в хозяйкиной корзинке.

Клетник
В клети, в кладовке он живет,
Продукты там перебирает,
Каков в еде приход-расход
Всю ночь настойчиво считает.
Он ростом мал, длиннобород,
Мукой испачкана одежда…
Покуда он в клети живет,
Есть на припасы нам надежда.

Дворовой
Во двор он не пустит нечистую силу,
Но есть в нем черта непонятная всем:
Не любит он сивых коня и кобылу,
А беленьких кошек не терпит совсем!
Зато как он дружит с козлом и собакой! —
Играют в пятнашки, рогами трясут…
И люди на вилах вкуснятины всякой
Порой ему в теплые ясли несут.

Сарайник
Проказник Сарайник в сарае живет,
Он спуску давно никому не дает.
Простая постройка, обычный сарай —
Но там для Сарайника — истинный рай.
Кто с ласковым словом к нему обратится,
С тем худа в сарае не может случиться.
А, впрочем, внимательней надо быть, чтоб
Впотьмах не удариться граблями в лоб.

Банник
Будь ты хозяин, гость иль странник —
Воды лоханку, веник, пар
Оставь-ка в бане, чтобы Банник
Не обратил свой гнев в угар.
Оставь ржаного хлеба с солью
И — выходи по одному!…
Привычен Банник наш к раздолью:
Четвертый пар — всегда ему!

Овинник
Хохочет, лает, хлопает в ладоши,
Следит за тем, чтоб не сгорел овин, —
Овинник-дух гаданьям верит тоже:
Кто выйдет замуж, знает он один.
Он долю каждой девушке подскажет,
Дотронется — и сразу та поймет,
Что суженый судьбу с ней скоро свяжет,
Что все случится в этот самый год!

Ледащий
Соломы дух пьянящий
Все тянет на покой.
Опух от сна Ледащий
И дремлет день-деньской.
Вздыхает да зевает,
В соломе свежей спит…
Никто, увы, не знает
Каков же он на вид.

Шуликун
Остренькая мордочка, войлочный колпак —
Шалунишка ростом с кулачок —
Шуликун у кузницы потерял пятак
И везде сует свой пятачок.
Вы его не видели? Был же только что!
Шевелил кузнечные меха,
Проскочил под молотом раз, наверно, сто
С наковальни прыгал, как блоха…
Роем искры мечутся, из трубы летя, —
Или то — отчаян и могуч,
Выбравшись из кузницы (сущее дитя!),
Шуликун гоняет стаи туч?…

Луговой
Он запахи земли читает по слогам
И солнечных лучей сплетает золотинки,
В одежде из травы шагая по лугам,
Где яркие цветы и тонкие былинки.
И радуется он, когда идет покос,
И ловит легких птиц, скрывающихся в травах…
И даже под дождем в летучих искрах слез
Он скачет босиком и тешится в забавах.

Полудница
Жарко. Полудница бродит полями.
Ветра не слышно, а солнце — печет.
Кто там надумал заняться делами?
В руки к Полуднице он попадет:
Девушка в длинной белесой рубахе
Живо загадки начнет задавать…
Рады ей юные дерзкие пряхи:
Учит и прясть она и танцевать!
В полдень трудиться довольно опасно,
Всем, кому это пока что не ясно,
В час, когда солнце восходит в зенит,
Встреча с Полудницей все объяснит.

Степовой (Степник)
В крутящихся вихрях хозяин степной
Идет и косматой трясет головой.
Хоть пепельный цвет у его бороды,
Не просит тот странник питья и еды.
Вот сивые вихри застыли на миг,
И замер на месте высокий старик:
Широкую степь неспеша оглядел
И вихрям крутиться опять повелел.

Встречник
Пыль дорожную развеяв,
Ищет Встречник — дух ветров
Души подлинных злодеев
И бессовестных воров…
Чтоб случайно в нем не сгинуть,
Ни к чему кричать «не трожь!», —
Вихрь исчезнет, — стоит кинуть
Вглубь его обычный нож.

Леший
То он всех деревьев выше,
То он ниже всех кустов,
То он дальше, то он ближе —
Мчится вихрем без следов:
Шапки нет, неподпоясан,
Волос серый сзелена…
В нем по сказкам и рассказам
Сила дивная видна.
Вот глаза его зеленым
В чаще светятся лесной
Вот он духом окрыленным
Всюду носится весной…
Будь ты конный, будь ты пеший,
Будь ты хоть никем не зван:
Всех в лесу приветит Леший —
Одноухий хитрован!

Аука
Ни летом, ни зимой не спит —
Пузатый, маленький Аука,
Он в чаще спрятавшись сидит,
Не издавая там ни звука.
Но стоит лишь кому-нибудь
В его лесную глушь явиться,
Он щеки начинает дуть
И эхом сделаться стремится,
И бедных путников кружит
По лесу темному часами,
А сам, аукая, спешит
Опять укрыться за кустами.

Пущевик
В пуще темной и сырой
Промелькнул на миг
Заповедный дух лесной —
Зоркий Пущевик:
Руки — сучья, вздох — как пар,
Зелены глаза…
Гасит он лесной пожар,
Если вдруг гроза…

Лесавки
Шебуршат, шелестят, гоношатся
Две Лесавки в осенней листве
И вовсю от души копошатся,
Словно ежики ночью в траве!
Это Лешего бабушка с дедом,
Вспомнив молодость, снова резвы
Среди в воздух взлетающей следом
Опадающей с неба листвы…
Вот уже на кустах ни листочка.
Лес прозрачен, как призрак себя…
Спят два серых лохматых клубочка,
Еле слышно кряхтя и сипя.

Листин
Старый дух слепой Листин
В куче листьев прячется
И шуршит всю ночь один,
Словно тихо плачется.
Палых листьев хоровод…
Осень, запустение…
Дух лесавок в круг зовет
Слушать шелестение.

Болибошка
Дедун лукавый Болибошка
Живет по ягодным местам,
Хитра в лесу его дорожка,
Он на нее наводит сам.
Внезапно встретится и хнычет:
Мол, сумку где-то потерял,
А сам — в кусты куда-то тычет,
Чтоб ты помог да поискал.
То — под коряжину заводит,
То тянет за руку в овраг…
И если что-то и находит, —
Так только в чаще буерак.

Водяной
По его одежде слева
Вечно катится вода…
Довести его до гнева
Не пытайтесь никогда!
С позволенья Водяного
Мелет мельница муку.
Места нет в воде такого
Где б он не был на веку:
И в колодцах он ютится,
И по омутам живет, —
И вкусна его водица,
И прохладна круглый год.

Шишига
Переплута, перепрыга —
В камышах живет Шишига,
Мелкая проказница,
С виду — несуразница!
В малых речках и озерах
Появляется в которых, —
Квакает лягушкою,
Скачет попрыгушкою.
От рождения горбата,
Холодна, шустра, брюхата:
Где она находится, —
Дух сырой заводится.

Ведьмак
Чтобы ведьмы не шалили, —
Ими ведает Ведьмак.
О его чудесной силе
Знает каждый встречный маг.
Строить козни он мешает,
Побеждает мертвецов,
Судьбы нечисти решает…
И решит в конце концов.

Сущности

Сварга
Двадцать семь тысяч раз над землей небо звезды раскинет, —
И земля завершит по созвездиям замкнутый круг,
И владыка Перун ось небесную медленно вынет
Из Полярной звезды, колеса не роняя из рук…
Сварга — звездное небо, которое движется вечно,
Колесо, что, вращаясь, законы Вселенной вершит,
Где великая жизнь, повторяется в нас бесконечно
И рождается вновь, и, бессмертная, тленья бежит!

Облакопрогонники
Исполины Облакопрогонники!
Бьют челом поклоны вам поклонники:
Загляните снова в небеса!
Защитите веси и леса —
От ветров немилосердно дующих,
От врагов бессовестно колдующих,
Помогите солнышку взойти
Из-за туч, лежащих на пути!
Обратите вспять ветра небесные,
Словно вражьи полчища бесчестные,
В тяжбе, сваре, распре и в войне —
Будьте лишь на нашей стороне!

Денница
Звезда Денница! На восходе дня
Едва лишь свет зари тебя коснется,
Как таешь ты, из-под земли маня
Великое сияющее солнце!
Возлюбленная Месяца, всю ночь
Сверкаешь ты вослед ему, Денница…
Мрак одолеть и гибель превозмочь
Твоя душа лучистая стремится.
Мир пред тобой распахнут, как всегда,
Ведь ты — светило первого порядка,
Та самая бессмертная звезда,
Что каждый день сгорает без остатка!

Звезда
Если падает Звезда
В темноту спеша,
Значит где-то навсегда
Добрая душа
Покидает мир земной
И летит на Суд,
И ее уже с собой
Ангелы несут…
Но пока летит она
И пока горит.
Кто заметил, тех сполна
Отблагодарит:
Коль успеют в этот миг
Загадать мечту,
Все исполнится у них,
Видевших Звезду…

Гамаюн
О богах, о героях, о зверях и о людях
Повествует с рассвета на ветру Гамаюн.
Птица вещая эта знает правду о судьбах:
Все, что в мире случится через тысячи лун…
Лес шумит и трепещет, вьются вихри сурово,
Скрип и шелест повсюду, но в заветный тот час,
Кто сумеет расслышать Гамаюново слово,
После вещую птицу вспомнит в жизни не раз.

Суденицы
Спят вершины в облачной постели,
Дремлет лес в туманах голубых…
Три свечи горят у колыбели,
Три сестры пред нею держат их.
Не скрипят под ними половицы,
Ровно дышит спящее дитя…
О судьбе ребенка Суденицы
Говорят, нисколько не шутя:
О судьбе — от самого рожденья
И на весь его грядущий век…
И того, что скажут три виденья,
Изменить не в силах человек.

Берегини
Везде — и дома, и в лесу, на суше, на воде:
Где жил когда-то человек, и где живет он ныне, —
Незримо следуют за ним, чтоб не бывать беде,
Таинственные существа — подруги-Берегини.
По берегам озер и рек, и среди дальних гор
Звучат, как чистые ручьи, их голоса повсюду, —
Как непременный оберег, спасавший до сих пор
И тех, кто им не доверял, и тех, кто верил чуду.

Русалки
Средь ветвей берез плакучих в пору летних гроз
Вьются ленточки цветные с девичьих волос.
И качаются русалки на ветвях сырых,
И на небе месяц ясный слышит песни их.
Голосам волшебно-нежным, звонким, как ручьи,
Тихо внемлют до рассвета в чащах соловьи.
И блестит роса наутро, словно капли слез…
И дрожат цветные ленты на ветвях берез.

Баечник
Ой, не сказывайте на ночь баек страшных, сказок темных!
Могут тени появиться рук невидимых огромных…
Если Баечник усатый малым детушкам наснится,
То горящая лучина им немедля пригодится:
Разлетятся прочь от света потревоженные тени,
Старый Баечник метнется то ли под пол, то ли в сени…
А наутро всем казаться станет байкою смешною
То, что ночью так пугало и дышало за спиною…

Свети-цвет
Там, где ночью ветер шалый
Шелестел в лесу листвой,
Вдруг цветок раскрылся алый —
Весь, как молния, живой!
И всю ночь чудесным светом
Лепестки его горят,
И зовется Свети-цветом
Он у тех, кто ищет клад.
Раз в году он только светел
И по сказочному ал…
Если кто его и встретил,
Так другим не показал.

Стожар
Средь мелких красных лепестков
Таит он яростное пламя,
В лесу глухом среди кустов
Огнем сверкая временами.
Когда ж, губя зверей лесных,
Из сел являются невежды,
Он проникает в избы их
Репьем цепляясь за одежды.
За все, что брали задарма
Или сгубили злым ударом,
Дотла сжигает их дома
Огонь, запущенный Стожаром.

Радуницы
Где мира явного границы
С неявным пересечены,
Хранят усопших Радуницы
В чертогах вечной тишины.
Их души там, где все — иное,
В чудесном пребывают сне…
Сияет небо неземное
Бессмертной радуясь весне!

Славянский бог

С тех пор, как сделан первый вздох,
И до последнего мгновенья
«Я верю в Бога, дай мне Бог» —
Мы шепчем, как стихотворенье.
Мы уповаем на Него,
Поскольку с нами Он повсюду,
И жизни этой естество
Ему обязано, как чуду.
А Он — во всем, а Он — везде,
А Он присутствует незримо
В земле, и в небе, и в воде
Всегда быстротекущей мимо…
Как бессловесный часовой, —
На грани зрения и слуха
Он — Луговой и Домовой,
И Чур, и Леший, и Воструха…
Он — Велес, Ящер и Сварог,
Семаргл и Макошь, и Купало…
Я верю в Бога… Дай мне Бог!
Дай столько, чтобы всем хватало:
Земле — и солнца, и дождей,
Душе — и счастья, и тревоги,
Заблудшему — живых людей,
А путнику — его дороги…

Эльдар Алихасович Ахадов